Владимир Набоков принадлежал к числу тех великих писателей, которые обожали литературу трепетно, ревниво, страстно. Например, он мог яростно критиковать признанные мировые шедевры – «Дон Кихота» как-то назвал «жестокой и грубой старой книгой», а про поэму Блока «Двенадцать» выразился просто: «Кошмар». Зато про любимые свои книги Набоков мог говорить нескончаемо, выбирая такие изысканные и точные слова и выражения, которые мог употребить только он.
Набоков хвалил Андрея Белого за «выдающееся воображение» и считал «Петербург» одним из важнейших романов XX века.
«Улисс» – божественное произведение искусства. Величайший шедевр прозы XX века. Возвышается над всеми остальными работами Джойса. Выдающаяся оригинальность, неповторимая ясность мысли и стиля».
Набоков уважал творчество Льва Николаевича, хотя со свойственной ему иронией посмеивался над морализмом Толстого. В «Анне Карениной» видел «несравненную прозаическую артистичность».
«Уэллс – писатель, к которому я испытываю глубочайшее восхищение», – поговаривал Набоков, в юности очень увлекавшийся приключенческими романами – в частности книгами Уэллса. Ещё он считал, что для юношества идеально подходит Жюль Верн, но после пятнадцати лет с его историями стоит прощаться.
«Как свободно дышится в непостижимых лабиринтах Борхеса! Ясность мысли, чистота поэзии. Человек бесконечного таланта».
Набоков не раз упоминал Беккета как своего любимого писателя. Правда, и тут не обошлось без колкости. «Беккет – автор очаровательных романов и никудышных пьес».
